В программе Всероссийской конференции "Сопоставительная филология и полилингвизм" обозначены проблемы, требующие коллективного, энергичного, интеллектуального штурма:

1. Каков статус сопоставительной филологии (прием, метод, направление)?;
2. В чем уникальность полилингвизма региона?;
3. Возможно ли практическое приложение результатов научных исследований в учебном процессе университета, школы при освоении филологии как науки и специфической области культуры носителей разноструктурных языков.

Ориентация на ведущие проблемы современной сопоставительной лингвистики вызвала интерес к истокам разработки сопоставительного языкознания в истории Казанской лингвистической школы, и прежде всего в наследии ее основателя Ивана Александровича Бодуэна де Куртенэ.

Фактологической базой статьи явились выборки из многочисленных работ ученого, начиная с 1870 года и кончая 1926 годом. Казань, заметим, располагает редчайшим собранием трудов Бодуэна, представленных в личной библиотеке Василия Алексеевича Богородицкого, одного из выдающихся его учеников по Казанском университету. В ней насчитывается 119 единиц хранения, написанных Бодуэном на русском, польском, немецком, французском и итальянском языках. В настоящее время эта редкостная книжная коллекция выделена в специальный фонд фундаментальной библиотеки Казанского государственного педагогического университета [Андреева 2002: 10].

Уникальность материала подтверждается и тем фактом, что позволяет проследить эволюцию сопоставительной лингвистики в России: ее зарождение как приема в недрах сравнительно-исторического языкознания, затем научного метода и, наконец, постепенное оформление в особое направление. Впервые в научный обиход вводится опыт Бодуэна по результатам его собственного наблюдения над развитием полилингвизма.

Представляя И.А.Бодуэна де Куртенэ, определившего развитие мировой лингвистики 20 века, авторы статей ряда энциклопедий мира пишут о нем как о теоретике структурного и сравнительного языкознания, не выделяя особо сопоставительное направление.

Так находим: "The New Encyclop?dia Britannica (Chicago, 1997, v.1, p.969)" - "Baudoin de Courtenay, Jan Niecis?aw (b. March 13, 1845, Radzymin, Pol., Russian Empire [now in Poland] - d. Nov. 3, 1929, Warsaw, Pol.), linguist who regarded language sounds as structural entities, rather than mere physical phenomena, and thus anticipated the modern linguistic concern with lahguage structure. His long teaching career in eastern European universities began in 1871 and included professorships at the universities of St. Petersburg (1900-14) and Warsaw.

Although he was a specialist in comparative linguistics, Baudouin de Courtenay turned to general problems, including questions of language mixture, children's speech, and the effect of linguistic structure on world outlook. He introduced the linguistic term phoneme to denote a speech sound that distinguishes meaning; e.g., the b in "bit" that distinguishes it from "pit", "fit" and "sit". Views expressed in his major work, "Versuch einer Theorie phonetischer Alternationen" (1895; "Essay on a Theory of Phonetic Alternation"), have become a part of modern linguistic science. A Baudouin de Courtenay Anthology: The Beginnings of Structural Linguistics (1972) was translated by Edward Stankiewicz". Новая Британская энциклопедия. - Чикаго, 1997. Т.1. - 969 с.: Бодуэн де Куртенэ (Ян Нечислав) родился 13 марта 1845 года в Радзымене, Польша, Российская империя (ныне Польша), умер 3 ноября 1929 года, Польша - лингвист, который рассматривает звуки языка как структурные единицы, а не просто физические явления. И он таким образом предвосхитил интерес современной лингвистики к языковой структуре. Его длительная преподавательская деятельность в университетах Восточной Европы началась в 1871 году, он был профессором в Санкт-Петербурге (1900-1914) и Варшаве.

Хотя Бодуэн де Куртенэ являлся специалистом по сравнительному языкознанию, он обращался и к более общим проблемам, включая вопросы смешения языков, детской речи и воздействия языкового строя на мировоззрение. Он ввел в лингвистику термин "фонема" для обозначения звука речи, который различает значение, например "b" в слове "bit" отличает его от "pit", "fit" и "sit".

Взгляды, изложенные в его основном труде 1895 года "Опыт теории фонетических альтернаций" (Proba teorij alternacij fonetycznych от автора: 1894), стали составной частью современной лингвистической науки. Антология Бодуэна де Куртенэ "Начало структурной лингвистики" (1972) была переведена на английский язык Эдвардом Станкевичем (перевод статьи на русский язык выполнен М.В.Слесаревым).

Включение полного текста указанной энциклопедической статьи мотивировано еще и тем, что в ней не назван Казанский период его научно-педагогической деятельности (1875-1883гг.). Хотя по единодушному мнению авторов научной биографии именно "с переезда Бодуэна в Казань начинается новый, наиболее значительный период его научной деятельности" [Фасмер 1913: 139], "наиболее динамический и творческий ... в работе нашего лингвиста" [Якобсон 1998: 345]. Здесь "составилась школа учеников, вместе с учителем участвовавшая в прокладывании новых путей в российском языкознании" [Богородицкий 1931: 465]; "Казанская лингвистическая школа - это самый драгоценный плод деятельности И.А.Бодуэна де Куртенэ в Казанском университете" [Николаев 2001: 6]. Добавим к сказанному: именно в Императорском Казанском университете наметились и сформировались ведущие подходы к сопоставительному изучению языков в недрах сравнительно-исторического языкознания.

Личный опыт И.А.Бодуэна де Куртенэ по сопоставительному изучению родного польского и государственного языка России тех лет уникален. Войдя в науку как исследователь истории польского языка, он посвятил полонистике ряд значительных монографий и глубоких статей, начиная с "Einige F?lle der Wirkung der Analogie in der polnischen Deklination", опубликованной в 1868 в журнале Августа Шлейхера "Beitr?ge zur vergleichenden Sprachforschung", "определившей новое направление в науке" [Посвянская 1960: 44].

Среди фундаментальных трудов по полонистике особое место принадлежит и работе "Zarys historii j?zyka polskiego" [Warszawa 1922], лишь частично переведенной на русский язык Л.Е.Бокаревой и В.В.Лопатиным, ее фрагменты опубликованы во втором томе "Избранных трудов по общему языкознанию" как "Очерк истории польского языка" [Бодуэн де Куртенэ 1963: 311-321].

Наследие И.А.Бодуэна де Куртенэ по сопоставительному изучению польского и русского языков весьма значительно и разнообразно по жанру. К сожалению, оно осталось до сих пор не обобщенным.

Воспоминания коллег и родных И.А.Бодуэна де Куртенэ свидетельствуют об интенсивном и результативном изучении польского и русского языков как основы их дальнейшего сопоставительного анализа. Так, дочь Бодуэна Ewelina Marachowska пишет в своём очерке: "Jan Baudouin de Courtenay. Zarys ?ycia na tle otoczenia"... "Prof. Nitsch podkre?la, ?e nie nie skazilo jego czystei i jasnej polszczyzny, nie ma w niej rusycyzm?w, natomiast (na co zwr?ci? mi uwag? prof. W.Doroszewski) zdarza ?y si? polonizmy, gdy pos?ugiwa? si? j?nzykiem rosyjskim. Zreszta z j?nzykiem rosyjskim ?ywym zetkn?? si? doniero dly mia? lat dwadzie?cia kilka" (Проф. Нич подчеркивает, что ничто не искажало его чистого и ясного польского языка, нет в нем русицизмов, зато (на это обратил моё внимание проф. В.Дорошевский) у него встречались полонизмы, когда он пользовался русским языком. Думаю, что это были сознательные неологизмы. Впрочем, с живым русским языком он столкнулся, когда ему было двадцать с лишним лет) [Мараховская 1977: 54].

Заметим особо, что он защищает в двадцать пять лет магистерскую диссертацию, выполненную в Петербургском университете под руководством И.И.Срезневского "О древнепольском языке до XIV века". Она была издана на русском языке в Лейпциге в 1970 году. В ней представлен огромный историко - лингвистический польский материал, извлеченный из 1049 грамот, летописей, хроник, надгробных записей.

В указанной работе он обращается к сопоставлению с русским языком как приему при объяснении появления вставочного согласного для облегчения выговора (nr?ndr): "Jinrixov = Jindrixov ... ср. рус. ндравъ" [Бодуэн де Куртенэ 1870: 32].

В казанский период Бодуэн внимательно следит за появлением учебников, учебных пособий, созданных на основе использования сопоставительного метода, и тщательно анализирует их, пытаясь помочь авторам избавиться от нежелательных погрешностей, нарушающих принцип научности в обучении языкам.

Жесткой критике подверг Бодуэн "Практические правила русского правописания и произношения", составленные Иваном Паплонским (Варшава 1876. Издание 2-е). Его рецензия опубликована в "Филологических записках" (Воронеж 1876, 5: 26-32). Она начинается словами: "Автор или не умеет или же не хочет различать звуки и буквы" [Бодуэн де Куртенэ 1876: 26]. Далее рецензент обвиняет автора в том, что "объяснение грамматических терминов, определение корней, окончаний и т.д. г. Попланский формулирует неточно и ненаучным образом" [Бодуэн де Куртенэ 1876: 27].

"Сочинение Попланского составлено на двух языках: с левой стороны стоит русский текст, с правой же соответствующий ему польский. Не всегда, однако же, автор предлагает то же самое на обоих языках, а иногда трудно понять причину этого различия в содержании того и другого текста. Так, например, трудно понять, почему "почти исключительно" значит по-польски только "исключительно" ("Wy??cznie")" (с. III и IV), а русское "сердце" равняется польской "середине" ("?rodek") (с. III и IV) и т.д.".

"...Подобный верный перевод был бы весьма желателен в книге для начинающих" [Бодуэн де Куртенэ 1876: 28-29].

"Ложно утверждает автор, что в русском потомъ гласный о, а в польском potem гласный е "вставляются для облегчения выговора" [S.21], что польское rzy в dobrzy соответствует фонетическому ры в добрые [S.22]" [Бодуэн де Куртенэ 1876: 27].

И, наконец: "Не менее желательно было бы в книге, имеющей служить для практического ознакомления с русским языком, именно правильно и безукоризненно выражаться по-русски. Между тем русский язык автора не везде мог бы служить образцом для пишущих" [там же, 29].

Как видим, принцип научности выдвигается Бодуэном как ведущий дидактический принцип при сопоставительном изучении языков, который предполагает глубокое знание теоретических основ и выразительных возможностей каждого.

Через два года появляется рецензия И.А.Бодуэна де Куртенэ на "Русский букварь для польских детей" В.Ю.Хорошевского (Варшава 1876), впервые опубликованная в "Известиях Казанского университета" (1878, 2: 1-7). В ней целенаправленно защищается принцип научности как в процессе толкования языковых явлений в польском и русском языках, так и в комментариях к практическому материалу.

Сопоставление русских и польских форм необходимо рецензенту для определения их общего генетического источника (к примеру, русское полногласие: берег, дерево, середа - его польский эквивалент: brze , drzewo, ?roda) и для разъяснения автору научного положения об их параллелях типа брЪг, дрЪво, срЪда. Он пишет: "Что русские формы с ла, ра, например, гласъ, младость, злато, срЪда и т.п. остались от языка "древнерусского" (стр. XVI, 34, 37), позволяем себе отрицать самым положительным образом; эти формы вошли в русскую письменность, а затем и в русский язык: исключительно только из письменности церковно-славянской или старославянской" [Бодуэн де Куртенэ 1878: 5].

И.А.Бодуэн де Куртенэ в данной рецензии сформулировал принцип отбора слов при сопоставлении их из двух языков: "тождественных по составу и образованию" [Бодуэн де Куртенэ 1878: 5]. "Нельзя сопоставлять", по его мнению, слова, лишь этимологически тождественные типа польского gor?c (русск. горячий), цвел (kwit?) и т.д., ибо находим учет их неоднородной структурной и этимологической эволюции в сопоставляемых языках.

И.А.Бодуэн де Куртенэ видит практическую необходимость реализации одного из ведущих принципов Казанской лингвистической школы, разграничение акустического и оптического облика слова, звука и буквы. "Вследствие того, что наш автор, даже в теории не признает звука j, объяснение, почему т и д иной раз смягчаются в русском языке - ть и дь, в польском - в ць (?) и дзь (dz), другой раз - в русском в ч и ж, а в польском - в ц(с) и дз(dz) оказывается, с его точки зрения, "совершенно невозможным"" [Бодуэн де Куртенэ 1878: 4].

Разъясняя принципы различения звука и буквы, Бодуэн делает открытие своей школы достоянием обучающих и обучаемых в России: "В связи с отсутствием соответственной характеристики русской графики, автор смешивает буквы и звуки, говоря, например, о "звуках е, ё, ю, Ъ и т.д.", разделяя то, что не должно быть разделяемо, видя два окончания омъ и ёмъ там, где, собственно говоря, имеется только омъ, считая гласным звуком букву, означающую гласный вместе со смягчением предшествующего согласного" [Бодуэн де Куртенэ 1878: 4].

Л.З.Шакирова, впервые открывшая в сфере обучения русскому языку нерусских значимость методических рецензий И.А.Бодуэна де Куртенэ [Шакирова 1973], справедливо оценивает глубинный образовательный смысл указанного научного принципа: "От умения различать звуки и буквы во многих случаях зависит правильный морфемный анализ слов" [Шакирова 2001: 7], значит, добавим, языковая и лингвистическая компетентность учителя и ученика.

В своей рецензии И.А.Бодуэн де Куртенэ подмечает все случаи расхождения звука и буквы в изучаемом не родном для учащихся языке: "Наконец, не было бы излишне обратить внимание учеников на то, что в родительном падеже ед. ч. муж. и средн. р. прилагательных и местоимений русская буква г произносится в(w)" [Шакирова 2001: 5].

При сопоставлении двух языков Бодуэн решительно настаивал на тщательной выверке иллюстративного материала (примеров, текстовых фрагментов). Его щепетильность не может не вызывать восхищения! В своё время мы обратили внимание на отсутствие в оттисках текста данной рецензии отдельных страниц (в частности, 6 и 7). Установлено, что на странице шестой Бодуэн выражает своё мнение о необходимости считаться с ментальностью социума, дети которого изучают второй язык. Одобряя тщательный отбор материала, Бодуэн разъясняет В.Хорошевскому: "Кстати, еще одно замечание автору, значительное большинство "польских детей", для которых предназначен букварь г.Хорошевского, то есть большинство детей Варшавского учебного округа, принадлежат к римско-католическому вероисповеданию; по учению же этого вероисповедания, равно как и по учению вероисповедания евангелического, "чти отца твоего и матерь твою" составляют четвертую заповедь Божию, а не пятую (стр.99)" [Бодуэн де Куртенэ 1878: 6].

В 1879 году в "Ученых записках Казанского университета" (N1) появляется рецензия И.А.Бодуэна де Куртенэ на книгу "К вопросу о взаимных отношениях славянских наречий. Исследование А.Кочубинского" (1879), где он вновь неистово защищает принцип научности, критикуя автора за привлечение в исследовании никогда не существующих, выдуманных форм типа "пол. brwa вм. brew" [Бодуэн де Куртенэ 1879: 16].

К широкому сопоставительному фону на системном уровне профессора И.А.Бодуэн де Куртенэ обращается в курсе лекций. Так, в работе "Некоторые отделы "Сравнительной грамматики славянских языков". Отрывки из лекций И. Бодуэна де Куртенэ, читанных в 1880-81 ак. году в Императ. Казанском университете студентам III и IV курсов обоих факультетов" ("Русский филологический вестник". - Варшава. - 1881, V: 15-49), представляя обзор систем гласных и согласных, в примечаниях поясняет существенное их различие в польском и русском языках.

В области гласных: "Гласные польского языка произносятся вообще ясно и открыто. Между ними есть различие только "качественные", различий временного количества (долготы и протяжности) вовсе нет... Интервалы гораздо меньше в польском, чем в русском... В польском языке ударяемые гласные весьма близки к неударяемым... Особенность польского языка составляют носовые гласные, ?, ? (?)" [Бодуэн де Куртенэ 1881: 22-23].
В области согласных: "В русском смягчение согласных есть еще отчасти функции сочетающихся с ними гласных и других "мягких согласных". В польском же оно есть совершенно независимое свойство согласных" [Бодуэн де Куртенэ 1881: 19]. Бодуэн сопоставляет не только различие системы фонем, но и качественные характеристики отдельных из них, к примеру: "Польское ?||l произносится, кажется, при том же положении языка, что ?, ?, ?..., и этим отличается от русского l'(л), произносимого при положении, свойственном тоже русским t', d', s'" [Бодуэн де Куртенэ 1881: 21].
Систематизация работ И.А.Бодуэна де Куртенэ в области сопоставительного изучения польского и русского языков в Казанский период его деятельности дает возможность проследить становление специфических черт сопоставительного направления: оно зарождается в сфере сравнительно-исторического языкознания как один из его приемов.

Особенность его становления обусловлена, на наш взгляд, двумя ведущими принципами Казанской лингвистической школы: признанием живых языков в качестве главного объекта исследования, четким разграничением статики и динамики (с учетом их взаимодействия) в процессе функционирования языков.

Отсюда естественно, полагает автор статьи "Сопоставительный метод" в "Большом энциклопедическом словаре. Языкознание" [М., 1998: 481], что сравнительно-исторический метод базируется на выявлении соответствий, сопоставительный - на установлении несоответствий. И.А.Бодуэн де Куртенэ отчетливо продемонстрирует и в последующих работах указанное расхождение: то, что диахронически является соответствием, синхронически предстоит как несоответствие. Сопоставительная лингвистика нацелена на выявление различий между двумя сравниваемыми языками, в том числе и родственными.

Теоретические основы сопоставительной лингвистики наиболее компактно сформулированы И.А.Бодуэном де Куртенэ в статье "О смешанном характере всех языков", опубликованной впервые в журнале Министерства Народного Просвещения [1901, ч.337, сентябрь, с.12-24), оттиск которой хранится в фонде В.А.Богородицкого [Бодуэн де Куртенэ 1901]. Кроме того, она полностью перепечатана в "Избранных трудах по общему языкознанию" [Бодуэн де Куртенэ 1963: 362-372].

В данной работе речь идет о типологии методов изучения языков "во взаимной связи: генетически независимых от родства"; "сравнение по историческому родству" [Бодуэн де Куртенэ 1963: 371].

Обосновывая преимущество первого подхода, Бодуэн пишет: "... во-первых, мы можем сравнивать языки совершенно независимо от их родства, от всяких исторических связей между ними. Мы постоянно находим одинаковые свойства, одинаковые изменения, одинаковые исторические процессы и перерождения в языках, чуждых друг другу исторически и географически. С этой точки зрения мы можем сравнивать развитие языков романских с развитием языков новоиндийских, развитие языков славянских с развитием языков семитических, развитие языка русского с развитием языка коптского, развитие языка английского с развитием языка китайского и т.д." [Бодуэн де Куртенэ 1963].

Бодуэн гениально предопределил перспективность сопоставительных исследований: "Везде мы наткнемся на вопросы о причине сходств и различий в строе языка и в эволюционном процессе на той или другой почве. Подобного рода сравнение языков служит основанием для самых обширных лингвистических обобщений как в области фонетики, как в области морфологии, так и, наконец, в области семасиологии, или науки о значении слов и выражений" [Бодуэн де Куртенэ 1963].

Второй тип - "сравнение языков исторически родственных дает начало так называемой "сравнительной грамматике" в ходячем смысле слова" [Бодуэн де Куртенэ 1963].

Третий тип - "сравнение языков по их географической, общественной и литературной смежности, то есть сравнение по их взаимному влиянию в самом обширном смысле этого слова" [Бодуэн де Куртенэ 1963].

Сюда относит Бодуэн и сравнительное рассмотрение языков славянских и урало-алтайских (тюрко-татарских) [Бодуэн де Куртенэ 1963, I: 371].

Теория актуализации несовпадения, различение языковых явлений в русском и польском языках изложена Бодуэном в статье "О связи фонетических представлений с представлениями морфологическими, синтаксическими и семасиологическими" (1908), внимание автора сосредоточено, прежде всего, на системных противопоставлениях в способах выражения категории рода, одушевленности/неодушевленности [Бодуэн де Куртенэ 1963, I: 169-170, 172].

Примечательно, что в ряде последних публикаций по общему языкознанию раскрывается роль И.А.Бодуэна де Куртенэ в открытии общих законов языка на сопоставительном русско-польском материале [Алпатов 1999: 125-126].

Проникая в глубинный смысл системных противопоставлений польского и русского языков, Бодуэн устанавливает закономерность его проявления в каждом из них.

Так, в польском языке наблюдается значительное ослабление количественного элемента в области фонологии, "зато в морфологии - растет и усиливается" [Бодуэн де Куртенэ 1963, II: 364].

И причины кроются, очевидно, не только в утрате противопоставления кратких и долгих гласных, исчезновении смыслоразличительной функции силового ударения в польском языке, в расширении морфологических и словообразовательных морфем с квантитативной семьей, как полагал Бодуэн. Речь, очевидно, идет о комплексе исторических факторов, среди которых определенное место принадлежит результатам падения редуцированных, неидентичным в том и другом языках. Именно с данным процессом связан в русском языке стремительный рост согласных, который, в свою очередь, привел к унификации системы флексий. Отсюда проистекает один из аргументов более разветвленной системы грамматической синонимии в польском языке по сравнению с русским.

Открытые Бодуэном законы языкового развития на базе сопоставительного изучения польского и русского языков рассматриваются нами как научные основы технологии обучения данным языкам.

В Петербургском университете и на Бестужевских высших женских курсах Бодуэн продолжает читать курс "Сравнительная грамматика славянских языков". Кроме того, преподает в 1916-17 гг. польский язык на специальных курсах [Мараховская 1977: 15]. В 1912 году в Санкт-Петербурге выходит книга И.А.Бодуэна де Куртенэ "Польский язык сравнительно с русским и древне-церковно-славянским. Пособие для практических занятий по "сравнительной грамматике" и для самообучения" (120 стр.), аналога которому нет до сих пор. В нем органически сочетается сравнительно- исторический метод с целью выяснения общего генетического источника языковой формы (отсюда очевидно обращение к данным старославянского языка) и сопоставление явлений польского и русского языка с акцентом на их системное различение, несовпадение.

Об этом свидетельствует не только содержание, но и структура работы, которая состоит из семи отделов:

Вводные замечания.
Сравнение письма (с особым параграфом "Различие алфавитов").
Сопоставление и сравнение произносительно-слуховых языков (с подчеркиванием своеобразия различения в одном из языков и неразличения в другом, противопоставления морфологических систем с элементами синтаксиса).
Упражнения. Материалы для сопоставлений и выводов.
Перевод с русского на польский.
Польские тексты: слова, выражения, фразы и отрывки.
Словарчик русско-польский.
Словарчик польско-русский.
В учебном пособии реализован системный подход к анализу языковых явлений в его, бодуэновском, понимании, через раскрытие иерархических отношений разных уровней [Зубкова 2001: 25].

Так, взаимосвязь фонетики и морфологии иллюстрируется унификацией флексий в русском и польском языках в кругу имен существительных женского рода (генетивные образования). Бодуэн объясняет данный процесс "появлением в сущности только одной фонемы [im], видоизменяющейся в зависимости от сочетания с предшествующим произносительно-слуховым элементом" [Бодуэн де Куртенэ 1926: 27].

По-разному, считает Бодуэн, отразилась вокализация редуцированных и гласной вставки в процессе морфологизации предложно-приставочного параллелизма: "...русским от и ото соответствуют в польском od, ode и z, ze: рус. отобрать, от меня, от отца... польск.odebra?, ode mnie, od ojca...; рус. съЪл, собрать, со мною, с отцом... польск. zjad?, zebra?, ze mn?, z jocem..." [Бодуэн де Куртенэ 1926: 26]. Наиболее полно система несовпадений представлена в сфере именного и глагольного формообразования. Целый ряд флективных расхождений в сфере именного склонения указывается в тексте пособия:

в русском печь, тЪнь, цель -"feminina, в п. piec, cien, cel - masculina" ($61, с.27);
отличие в системе грамматических категорий: "В р. нет теперь особой формы звательного ед.(V.s)". Специфически представлена в сопоставляемых языках грамматическая синонимия падежных форм: так, в дат. ед. в польском возможно -u и (owi), в русском только [u](-у, ю): П.:ojcu, bratu, panu..., но synowi, baranowi, pybacowi, pastuchowi, kupcowi, go?cowi...; параллельные формы в предложном падеж ед. числа распространяются в польском языке и на существительные среднего рода.
Разошлись в своем развитии нормы "D.-L. s. f: русск. руке..., п. r?ce" (там же) D.L. s.f. с мягкой основой: земле -ziemi ,свЪче-swiecy.

Фонетическим вариантам в русском (окном, полем) в польском соответствуе лишь [-em]: oknem, polem: Во мн. числе русским формам на -ей соответствуют польские на [-i]: людей, камней - ludzi, kamieni. В польском наблюдается более последовательное употребление флексии -ow по сравнению с нулевой (р. волос - п. w?os?w) и, наконец, плюративные формы дат. падежа на - ам в русском языке соответствуют в польском [-om] [Бодуэн де Куртенэ 1926: 26].

Существенным различительным признаком в системе субстантивного склонения Бодуэн считает "чуждое русскому противопоставление рода мужского личного всем остальным вместе взятым: мужскому не личному, женскому и среднему" [Бодуэн де Куртенэ 1926: 42]. Далее автор разъясняет: "В русском вообще все живое, без различия рода, в отличие от неживого, требует A.pl. = G.pl.; в польском же это совпадение свойственно только лицам мужского: встречает начальников - spotyka naczelnik?w. Знаешь ли этих женщин - Czy znasz te kobiety?" (с.37). Причем, данное противопоставление личного муж.рода всем остальным носит системный универсальный характер и проявляется в формах им.пад. мн. числа других частей речи, "прилагательных, числительных порядковых, местоимений, причастий" (с.42). Приведем из списка лишь отдельные примеры:

Эти
Ci/te

Мои
Moi / moje

Наши
Nasi /nasze

Добрые
Dobrzy / dobre

Были
Byli / byly

Ходили
Chodzili / chodzily

В области глагольного формообразования указывается на противопоставление презентных форм ед. числа первого лица (знаю-znam, несу - nios?), третьего ед. и мн. числа (висит, висят - wisi, wisz?).

Детально разъясняет Бодуэн расхождение в выражении грамматического значения лица в формах прошедшего времени: "в русском роль личного и глагольного определителя играет личное местоимение я, ты, он, мы, вы, они (онЪ), в польском же русскому местоимению равносильны пережиточные формы настоящего вспомогательного глагола: em/m, e? /? - , ?my / e?my, ?cie / e?cie так называемые синтаксические морфемы" (с.33). При решении проблемы рекомендуется учитывать актуализацию польских словосочетаний с местоимениями и глагольными формами в высказываниях, подчеркивающих данное лицо или выводящих его на первый план.

Заметим, что соотношение эксплицитного субъекта в русском языке ("Я отдал тебе деньги") и нулевого в польском ("Oddalem ci pieni?dze", с.44) стало предметом специального анализа в ряде исследований, в частности, в статье Т.М.Николаевой "Скрытая память языка. Попытка постановки проблемы" [Николаева 2002: 27].

Нетрудно заметить, что технология трансформации лингвистического знания предполагает, по мнению И.А.Бодуэна де Куртенэ, прежде всего, последовательную реализацию такого дидактического принципа, как научность.

В области изучения генетически родственных языков данный принцип нацеливает исследователя на понимание закономерностей развития языков от общего источника до современного состояния. Отсюда выход на два существенных принципа синхронно-сопоставительного осмысления языкового состояния: системность и функциональность.

Их взаимодействие предполагает наблюдение над соотношением ситемных/несистемных языковых единиц при переводе с целью "восприятия текстов без семантических потерь не только на информационном, но и на концептуальном уровне" [Андрамонова 1995: 58]

В совокупности они подводят к необходимости в обучении языкам непременное соблюдение методического принципа - учета особенностей родного языка.

Текстовые фрагменты, извлеченные из целого ряда работ И.А.Бодуэна де Куртенэ, ставших библиографической редкостью, убедительно свидетельствуют об особой роли основателя Казанской лингвистической школы в становлении и развитии сопоставительной лингвистики на базе научных принципов созданного им сообщества.

Идеи сопоставительного анализа языков получают последовательное развитие в трудах учеников И.А.Бодуэна де Куртенэ, в частности: А.И.Анастасиева "Конспект по грамматике русского и славянского языков" (Воронеж, 1880), В.А.Богородицкого "О преподавании русского языка в Казанской Татарской учительской школе" (Варшава, 1885), Н.В.Крушевского "Французская грамматика" (Варшава, 1891), Н.С.Кукуранова "По вопросу о преподавании грамматики русского и других языков в младших классах среднеучебных заведений, прочитанном 16 марта 1915 года на заседании Педагогического общества при Казанском университете. Отдельный оттиск" ("Доклады и протоколы", Казань, 1915, III, 2).

Научное внимание к живым языкам и методике их преподавания на базе русского превращали Казань и Казанский университет в один из центров по формированию сопоставительного метода в лингвистике, переходящего со временем в специальное научное направление в связи с фундаментальными работами по сопоставительной грамматике прежде всего русского и тюркских языков.

Думается, внимание к сопоставительному анализу языков было обусловлено не только научными потребностями, но и социальным заказом России на стыке XIX - XX вв. как многонационального государства с развитым самосознанием народов, ее населяющих, но неодинаковыми правами в области языковой коммуникации. Так, несмотря на формальную автономию Царства Польского, "польский язык четыре десятилетия изгонялся из учебных заведений и из любой официальной сферы" [Алпатов 2000: 31]. И.А.Бодуэн де Куртенэ активно влиял на трансформацию языковой политики. В.М.Алпатов в одной из своих новых монографий подчеркивает: "И.А.Бодуэн де Куртенэ и В.И.Ленин исходили из необходимости удовлетворения потребности идентичности для каждого гражданина России" [Алпатов 2000: 36].

Второй не менее важной особенностью языковой ситуации России тех лет Бодуэн считает активный полилингвизм. Наблюдения над функционированием языков Казанского края позволили ученому прийти к заключению о том, что "вследствие относительной легкости татарского языка в сравнении с русским, представляющим гораздо больше трудностей, языком межплеменного общения между крестьянами русского и татарского происхождения в пределах России является обыкновенно язык татарский" [Бодуэн де Куртенэ 1963, I: 367].

В личной библиотеке В.А.Богородицкого нам удалось обнаружить редкий экземпляр работы И.А.Бодуэна де Куртенэ "W kwestji narodowo?ciowej" (Warszawa, 1926. - 32с., ед.хр. 144008). В ней автор обобщил свои знания о полилингвистах, среди которых он особо выделяет преподавателя 3-й казанской гимназии И.В.Юшкевича, свободно владевшего наряду с русским литовским и польским языками. Одновременно Бодуэн подчеркивает массовый характер полилингвизма на примере тех, кто мог сказать о себе "Mowi? po litowsku, mowi? po polsku" (там же, с.17): "W lecie r. 1885 bawilem chwilowo w tem mie?cie razem z Janem Juszkiewiczem, profesorem gimnazjalnym w Kazaniu, zaslu?onym pracownikiem na polu filologji litowskiej i gor?cym patryjot? litewskim, pomimo ?e w domu w obcowaniu ze zw? rodzin? u?ywal j?zyka polskiego" [Бодуэн де Куртенэ 1926: 17].

Заметим, кстати, именно к Бодуэну обратился в письме от 15 октября 1889 года, изучая литовский язык, Фердинанд де Соссюр с вопросом: "Являются Антон и Ян Юшкевичи... литовцами по национальности и говорят ли они на литовском как на своем родном языке?" [Соссюр 1990: 242]. И, получив незамедлительный ответ, пишет: "Меня особенно заинтересовало Ваше сообщение о братьях Юшкевичах... Вы утвердили меня в моем мнении о подлинности их акцентуации, и в то же время Вы объяснили мне этот феномен подробностями их биографии, которые позволяют считать Юшкевичей полулитовцами" [Соссюр 1990: 249]. Напомним, что именно И.А.Бодуэном де Куртенэ было сделано представление о печатании сборника литовских песен Юшкевича (протокол заседания Совета от 1 декабря 1879) и "Свадебных обрядов Веленских литовцев" Юшкевича (Прот. зас. сов. от 18 октября 1880 г.) [Бодуэн де Куртенэ 1897: 43].

Бодуэн сообщает в данной книге о судьбе инженера, которому знание польского помогало не раз в сложнейших ситуациях. Богата примерами персонажей - полилингвистов и польская художественная литература (Mickiewiecz "Pan Tadeusz", Marija Konopnicka "Mendel Gra?ski") [Бодуэн де Куртенэ 1897: 17-18].

Ценность анализируемой работы до сих пор еще, к сожалению, не переведенной на русский язык, заключается и в том, что в ней представлены наблюдения И.А.Бодуэна де Куртенэ по сопоставительному анализу менталитета на основе лингвистического толкования текстов популярной поэзии, гимнов. Если для русских: "My na gorie wsiem burzujam mirowoj po?ar razdujem" (с.29), то "polak?w krzepila pie?? "Jeszcze Polska nie zgin??a, p?ku my ?yjemy"... Ukraunc?w krzepi pie??: "Szcze ne wmer?a Ukrajna..."" [Бодуэн де Куртенэ 1926: 23-24].

Сопоставительное изучение родственных языков продолжается в последние десятилетия на лингвистических кафедрах Казанского университета, которое осуществляется на материале различных языковых уровней: на уровне текста - "Российская грамматика" М.В.Ломоносова и "Grammatyca Rosyjska" М.Любовича (1778) в статье В.М.Маркова "Русский язык в трудах прдставителей польского просвещения", появившаяся в тематическом научном сборнике "Развитие синонимических отношений в русском литературном языке второй половины XVIII века" (Казань 1972: 120-126), на уровне систем двух языков - в учебном пособии Э.А.Балалыкиной "Балто-славянские языковые отношения. Материалы к спецкурсу" (Казань 1973) или же на уровне двух подсистем - в книге Г.А.Николаева, Н.Е.Маркарьян "Сопоставительное словообразование и формообразование русского и польского языков" (Казань 1990). Эти работы дополняют бодуэновское направление сопоставительного исследования польско-русских и балто-славянских язковых связей.

Таким образом, обобщение и систематизация работ И.А.Бодуэна де Куртенэ, его учеников и последователей по исследованию польского и русского языков позволяет признать его основателем сопоставительной лингвистики в России, опережающим намного свое время как в области теории, так и методики обучения языкам. Его опыт приложим к решению актуальных задач науки и языковой политики современной России и Республики Татарстан.

ЛИТЕРАТУРА
Алпатов В.М. 150 языков и политика. 1917-2000. Социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. - М.: Крафт: Институт востоковедения РАН, 2000. - 224 с.
Алпатов В.М. История лингвистических учений: Учебное пособие. - 2-е изд., испр.- М.: Языки русской культуры, 1999. - 368 с.
Андрамонова Н.А. И.А.Бодуэн де Куртенэ и принцип системности/несистемности в грамматике // Уч. зап. Казан. ун-та. Т.131. - Казань: УНИПРЕСС, 1995.
Андреева Л.С. Научный диалог Казанской лингвистической школы с западноевропейскими языковедами XIX-XX вв. // Лингвострановедческий аспект преподавания иностранных языков. - Казань, 2002. - Вып.4. - С.3-15.
Богородицкий В.А. Казанский период профессорской деятельности И.А. Бодуэна де Куртенэ // Prace Filologiczne, 1931. - Т.XV.- Сz.II.
Бодуэн де Куртенэ (Bodouin de Courtenay), Иван Александрович // Критико-биографический словарь русских писателей и ученых / Под ред. С.А. Венгерова. - СПб., 1897. - Т.V. - С.18-45.
Бодуэн де Куртенэ И.А. W kwestji narodowo?ciowej. - Warszawa, 1926. - 32cz.
Бодуэн де Куртенэ И.А. Некоторые отделы "Сравнительной грамматики славянских языков". Отрывки из лекций И.Бодуэна де Куртенэ (J. Boudouin de Courtenay), читанных в 1880-81 ак. году в Имп. Казанском университете студентам III и IV курсов обоих филологических отделений // Русский филолог. вестник. - Варшава, 1881. - Т.V. - С.265-344. Отд. отт.
Бодуэн де Куртенэ И.А. О древнепольском языке до XIV-го столетия. - Лейпциг, 1870.
Бодуэн де Куртенэ И.А. О связи фонетических представлений с представлениями морфологическими, синтаксическими и семасиологическими // Изб. труды по общему языкознанию. - М.: Изд-во АН, 1963. - Т.2.
Бодуэн де Куртенэ И.А. О смешанном характере всех языков(1901)// Избранные труды по общему языкознанию.- М.: Изд-во АН СССР, 1963. - Т.1. - С.362-372.
Бодуэн де Куртенэ И.А. Очерк истории польского языка / Перевод с польск.(1922) // Избранные труды по общему языкознанию. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - Т.2. - С. 294-310.
Бодуэн де Куртенэ И.А. Рец. "Практические правила русского правописания и произношения", составленные Иваном Паплонским. Варшава,1876 // Филологические записки А.А.Хованского. - Воронеж, 1876. - Вып. V. - С.26-31.
Бодуэн де Куртенэ И.А. Рец. "Русский букварь для польских детей В.Ю. (Варшава, 1876)" // Уч.зап. Имп. Казан. ун-та, 1878. -N2. - С.295-301.
Бодуэн де Куртенэ. Польский язык сравнительно с русским и древне-церковно-славянским: Пособие для практических занятий по "сравнительной грамматике славянских языков" и для самообучения. - СПб., 1912. - 120с.
Зубкова Л.Г. И.А. Бодуэн де Куртенэ и Ф. де Соссюр: антитеза системного и аспектирующего структурного подходов к языку // Бодуэновские чтения: Бодуэн де Куртенэ и современная лингвистика // Междунар. научн. конф. (Казань, 11-13 декабря 2001 г.). Труды и материалы в 2-х т. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2001. - Т.1.
Николаев Г.А. Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ. 1845-1929. - Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 2001.
Николаева Т.М. Скрытая память языка. Попытка постановки проблемы // Вопросы языкознания. - 2002. - N4.
Посвянская А.С. И.А. Бодуэн де Куртенэ о польском языке // И.А. Бодуэн де Куртенэ. (К 30-летию со дня смерти). - М.: Изд-во АН СССР, 1960.
Соссюр Ф. Письма к И.А. Бодуэну де Куртенэ // Заметки по общей лингвистике / Пер с фр. / Общ.ред.,вступит.ст. и коммент. Н.А. Слюсаревой. - М.: Прогресс, 1990.
Фасмер М. И.А. Бодуэн де Куртенэ // Живая старина. - СПб., 1906. - Вып.2.
Шакирова Л.З. Две рецензии Бодуэна де Куртенэ на школьные учебники // Русск.яз. в нац. школе. - 1973. - N2.
Шакирова Л.З. Казанская лингвистическая школа и педагогическая наука // Казанская лингвистическая школа: прошлое и настоящее. - Казань: Школа, 2001.
Якобсон Р.О. Значение Крушевского в развитии науки о языке // Избранные работы по лингвистике. - Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998.
Marachowska E.J. Jan Baudouin de Courtenay. Zarys ?ycia na tle otoczenia (1977). Рукопись из архива профессора З.Т. Шарафутдинова. - Ед.хр.1.
The New Encyclop?dia Britannica. - Chicago, 1997.

(Сопоставительная филология и полилингвизм: Сборник научных трудов. - Казань, 2003. - С. 32 -47)